Уроки албанского. Как наёмники-белогвардейцы королю власть вернули

После Гражданской войны множество солдат Белой гвардии отправились в эмиграцию. Особенно много их в первое время оказалось в Турции. Полуостров Галлиполи, название которого изгнанники на свой манер переделали в "Голое поле", стал временным пристанищем для 150 тысяч беглецов из Крыма. Постепенно лагерь в Галлиполи разъезжался, многие подались в ближайшие страны — Болгарию и Югославию, близкие по языку и вере. На Балканах некоторые из бывших солдат и офицеров работали по специальности — в жандармерии и пограничных частях. Здесь бывшие белогвардейцы впервые начали сталкиваться с албанскими бандитами и контрабандистами. Таможенники и пограничники из бывшей армии Врангеля быстро приобрели репутацию людей, с которыми не стоит связываться. Однако судьба основной массы бойцов была тяжелее: Югославия сама была бедной страной, так что типичным занятием белоэмигранта на Балканах стали строительство дорог и лесоповал. Между тем страна по ту сторону границы тоже переживала смуту. Албания получила независимость в 1912 году. Однако, если не считать формального признания, она ушла в большой мир с пустыми руками. Немецкий аристократ Вильгельм Вид проправил Албанией несколько месяцев в качестве первого и единственного её князя, после чего бежал, опасаясь за свою жизнь. Затем страна стала зоной боевых действий Первой мировой войны, а после — и национально-освободительной. После всех пертурбаций власть захватил Ахмет Зогу, бывший губернатор одной из областей. Зогу был вполне классическим диктатором. Он выдавал себя за потомка Александра Македонского, владел тысячами рабов — словом, был плоть от плоти своей глубоко архаичной родины.

Коллаж © L!FE. Фото © Flickr/International Peace Park Expeditions/Social Studies Albania" data-layout="wide" data-extra-description="Коллаж © L!FE. Фото © Flickr/International Peace Park Expeditions/Social Studies Albania" itemprop="image" typeof="foaf:Image"/> Однако власть он удерживал непрочно. Главным конкурентом Зогу на пути к власти стал необычный персонаж — епископ Феофан, в миру Фан Ноли. Человек со сложной биографией, он сочетал церковное служение с политической деятельностью, причём, прежде чем осесть в Албании, жил в США, Греции, Египте. В 1921 году Фан Ноли стал депутатом албанского парламента. В этом качестве батюшка-политик тесно сошёлся с коммунистами. Интерес к красному знамени объяснялся прозаическими соображениями: красные могли поддержать его и деньгами, и советом. Именно "красный священник" стал лидером оппозиции благодаря своим организационным и ораторским талантам. Ахмет Зогу потерял власть очень быстро. В феврале 1924 года на него покушались, а весной начались крестьянские волнения. В конце мая Албания запылала с четырёх концов и Зогу пришлось бежать в Югославию.

" data-image-person="true" data-mce-src="//static.life.ru/posts/2017/10/1048222/2b438c3162ebb82c25cb8db87abbcd6e__200x200.png" data-extra-title="Фан Ноли" data-extra-description="" itemprop="image" typeof="foaf:Image"/> Фан Ноли оказался правителем в практически средневековой стране, где ещё предстояло искоренить рабовладение, а феодальные отношения процветали. Фан Ноли был прекрасным оратором, но, оказавшись во главе страны, растерялся. Реформы буксовали, новое правительство погрязло в сварах, и всё, что мог предложить людям епископ, — это агитация и проповеди. Между тем бежавший в Югославию Ахмет Зогу вовсе не утратил амбиций. Он не ограничился злорадным наблюдением за трудностями своих недавних победителей, но и готовил собственное триумфальное возвращение. Так в его поле зрения и попали белогвардейцы. Ландскнехты ХХ века Разыгравшаяся история напоминала какой-то средневековый сюжет. Ахмет Зогу выехал, имея изрядные суммы наличности, и намеревался приискать себе войско. Югославы закрыли глаза на вербовку наёмников Ахметом. Ему удалось завербовать некоторое количество итальянцев, привлечь на свою сторону отряд соотечественников (в том числе собственных рабов). Однако "потомку Александра Македонского" недоставало военных профессионалов. Поэтому он при посредничестве сербских спецслужб обратился к белоэмигрантам.

Илья Миклашевский. Фото © Wikimedia Commons" data-layout="regular" data-extra-description="Илья Миклашевский. Фото © Wikimedia Commons" itemprop="image" typeof="foaf:Image"/> В Югославии Ахмет Зогу познакомился с полковником Ильёй Миклашевским. Миклашевский до Гражданской войны относился к сливкам старой аристократии, старший офицер Кавалергардского полка, старый вояка с опытом Японской и Первой мировой. Гражданскую войну он прошёл в белой кавалерии, а затем, само собой, эвакуировался и поселился в Югославии. Здесь он быстро нашёл общий язык с властями. Полковнику кроме личных талантов и удачи помогло почти курьёзное обстоятельство. В Первую мировую сербы в качестве союзнического жеста решили наградить наиболее отличившихся русских офицеров, поэтому гвардеец полуслучайно оказался кавалером балканской награды. Благодаря этой удаче Миклашевский перешёл теперь в сербские вооружённые силы, причём сразу в полковничьем чине. Теперь он жил припеваючи, однако кипучая натура бывшего кавалергарда не позволяла сидеть на месте. Миклашевскому обрисовали ситуацию и предложили сформировать отряд. Платить обещали золотом. В буквальном смысле: Ахмет Зогу вывез с родины не ассигнации, а именно золотые монеты. Беглый диктатор резонно полагал, что банкноты, тем более албанские, в условиях 20-х годов — это скорее топливо для растопки, чем платёжное средство. Вербовка отряда проходила буквально на улицах, в кофейнях, среди друзей и знакомых. Характерна история ротмистра Льва Сукачёва. Отличный офицер, в мирной жизни он не преуспел и сменил в Сербии несколько работ: сначала пограничник, потом истопник, садовник в женской медицинской академии. Оттуда он уволился, но вовсе не из-за романтических коллизий. Ротмистр от отчаяния выдал себя за агронома, но, получив задание засадить парк тополями, по ошибке высадил… калину. В декабре 1924 года ротмистр сидел в кафе и, подперев щёку кулаком, грезил о должности таксиста в Париже, когда туда заявился Миклашевский с предложением повоевать в Албании. Сукачёв только руками развёл: "Средневековый колорит начинавшейся, казалось, фантастической (но оказавшейся вполне реальной) эпопеи был выдержан до конца: армия наёмников, которой командовал потомок Александра Македонского (за которого выдавал себя Зогу), армия, оплачиваемая золотом (а не "керенками"), должна была привести к власти Ахмет-Бея!" Найти добровольцев было легко, правда, в самом начале Миклашевского постигла досадная неудача. Двое встреченных эмигрантов объявили, что приведут 80 казаков, взяли деньги и растворились в неведомой дали. Мошенники не забыли даже послать Миклашевскому открытку, в которой благодарили за поддержку! Однако в целом вербовка прошла удачно. За день Сукачёв и Миклашевский нашли 108 наемников. Почти все они находились в таком же печальном положении, что и Сукачёв. Скажем, полковник Кучук Улагай (адыгейского происхождения, отсюда необычное имя) ради похода в Албанию оставил почтенное занятие — покраску абажуров на фабрике.

" data-image-person="true" data-mce-src="//static.life.ru/posts/2017/10/1048222/680a9f61129c019a0ed070c96c37ec80__200x200.jpeg" data-extra-title="Иван Барбович" data-extra-description="" itemprop="image" typeof="foaf:Image"/> Из Белграда бойцы выехали в Скопье, а оттуда пешком направились в Дебар, городок на самой границе современной Македонии, откуда до Албании рукой подать. Там 16 декабря и сформировался русский отряд. Полковник сербской службы Миклашевский стал одновременно албанским офицером, несостоявшийся мастер абажурных дел Улагай возглавил пулемётную команду. Артбатареей командовал Иван Барбович, бывший кавалерийский командир Врангеля. На 108 человек отряда приходилось сразу пять полковников. Войско располагало четырьмя бронзовыми пушками времён Крымской войны и восемью пулемётами. Правда, по сравнению с другими частями Ахмета Зогу, это была сокрушительная огневая мощь. На Албанию походом

Коллаж © L!FE. Фото © Wikimedia Commons" data-layout="wide" data-extra-description="Коллаж © L!FE. Фото © Wikimedia Commons" itemprop="image" typeof="foaf:Image"/> Великий поход на Албанию не стали откладывать. 17 декабря отряд уже перешёл границу и атаковал городок Пешкопея. Вместе с русскими в наступление шёл отряд итальянских наёмников под командой итальянского майора Гальярди. Погоны офицера регулярной армии он сменил на шинель военного авантюриста при трагических обстоятельствах. Его мать была убита, а преступник оправдан в суде. Гальярди застрелил убийцу, убежал и с тех пор предлагал свои услуги разным правительствам, необычайно расплодившимся в Европе после Первой мировой. Белые не слишком хорошо устроились на гражданке, но вот на поле боя над ними насмехаться никто не стал бы. Албанские пограничники тут же перебежали на сторону Ахмета Зогу, но уже в Пешкопее пришлось воевать по-настоящему. Наёмники атаковали отряд албанцев, насчитывавший до тысячи человек, в районе Пешкопеи. Будь на албанской стороне хорошие солдаты, тут эпопея бы и кончилась, но в белогвардейском отряде многие воевали дольше, чем их противники жили на свете. Дисциплинированный и хорошо подготовленный отряд прошёл сквозь порядки албанцев так же, как раскалённый нож сквозь масло. Лояльные Ахмету албанцы шли за белыми, как нитка за иголкой. Артиллерия успешно поддерживала пехоту огнём с прямой наводки и, несмотря на почтенный возраст пушек, быстро решила исход дела. Отступление албанцев скоро стало напоминать бегство, так что на плечах отходящих наёмники и сторонники Зогу быстро ворвались в саму Пешкопею. Более того, отряд русских, ворвавшийся в городок, тут же окружил казармы с батальоном албанцев внутри. Али Реза, местный командир, организованно сдал своих людей. Эмиссар епископа Фана Ноли погиб в уличном бою, 108 наёмников взяли 400 пленных. При разборе трофеев среди прочего обнаружили на площади две виселицы, на которых сторонники Фана Ноли собирались вешать пленных. Ахмет Зогу немедля явился в Пешкопею сам. Тут же устроили парад. Как часто бывает в таких войнах, первый успех сильно повлиял на воображение жителей и даже солдат противника. Маленький отряд Миклашевского сплетни раздули до "многотысячной армии". В ближайшие дни белогвардейцы наступали, не видя противника: о том, что у Фана Ноли есть армия, напоминали только брошенные окопы и снаряжение. Албанские отряды начали переходить на сторону Ахмета Зогу. Его приверженцы решили ковать железо, пока оно горячо, и теперь русские наступали уже на столицу страны Тирану. На подходах к городу произошло несколько столкновений, но заканчивались они всегда одинаково — убийственным огнём артиллерии и пулемётов и бегством сторонников Фана Ноли. Правда, на подходах к Тиране войску Ахмета пришлось штурмом брать перевал — и здесь уже первую скрипку сыграли местные кадры: отряд албанцев взобрался на скалы в тылу неприятеля.

Фото © Wikimedia Commons" data-layout="regular" data-extra-description="Фото © Wikimedia Commons" itemprop="image" typeof="foaf:Image"/> По мере того как воинство Ахмета Зогу приближалось к Тиране, Фан Ноли решил, что судьбу искушать не стоит, и начал готовить себе пути отхода. Ноли и члены его правительства подчистую вымели государственную казну, погрузили её в сундуки и благополучно отбыли на пароходе в Италию. Эту картину наблюдали белогвардейцы, как раз взобравшиеся на скалы перед Тираной, только смотрели вслед уходящему кораблю. Отряд в торжественной обстановке вступил в Тирану вместе с Ахметом Зогу. Тот немедленно использовал наёмников для решения ещё одной внутренней проблемы: Зогу намеревался провести свои реформы через парламент и стать президентом. На случай, если слуги народа примут неправильное решение, русские дежурили перед зданием парламента с пулемётами и пушками наготове. Само собой, депутаты, увидавшие этакую аргументацию из окна, проголосовали так, как от них ждали. После этого Миклашевский уехал обратно в Сербию: полковник всё же предпочитал статус, звание и жалование зыбкому положению наёмника. Остальные продолжили службу. Теперь русские собирали по всей стране оружие, которым Албания на фоне предыдущих смут была просто набита. В одном из домов нашлось даже два "частных" горных орудия с боекомплектом. Кроме того, русские разоружали личные отряды местных феодалов, а их самих приводили в подчинение центральной власти.

Конституционная ассамблея в Тиране заявляет о монархии и провозглашает Ахмета Зогукоролём албанцев. 1 сентября 1928 года. Фото © albanianhistory.net" data-layout="regular" data-extra-description="Конституционная ассамблея в Тиране заявляет о монархии и провозглашает Ахмета Зогукоролём албанцев. 1 сентября 1928 года. Фото © albanianhistory.net" itemprop="image" typeof="foaf:Image"/> Ахмет Зогу тем часом наигрался в демократию и короновался. Правда, заветная корона Скандербега, легендарного средневекового албанского князя, хранилась в Вене, поэтому австрийцы её не отдали. Через полтора года русский отряд албанского короля был расформирован. Наёмникам предложили пожизненную пенсию в размере жалования, но в течение нескольких лет большинство бойцов разъехались по свету: жить в Албании оказалось просто невыносимо скучно. Четверо русских офицеров остались служить в албанских вооружённых силах. Полковник Миклашевский, возглавлявший отряд, поселился в Ницце, и больше его карьера резких поворотов не содержала. А одиссея русского отряда в Албании осталась яркой страницей в истории белой эмиграции, примером удачно закончившейся авантюры.

Также по теме: